Климат на острове Пасхи субтропический. Здесь не слишком жарко, нет никаких тропических насекомых и прочих зараз (комары и большие тараканы не считаются), и змей тоже нет. Зато растут банановые пальмы, ананасы, манго и гуава, все мелкое, но очень вкусное. Купите у бабули с рук banana bread из муки тапиоки – не ошибетесь) Тут ловят тунца и лобстера, знают толк в курице и кукурузе. Все свежее, вкусное и свое.

Центральная улица им. великого вождя Хоту Матуа усыпана ресторанчиками, в неказистом сарайчике оказывается пекарня со свежими булочками и хлебом, а в кондитерской подают очень вкусный и необычный чизкейк. Популярное среди туристов развлечение – рапануйские шоу-балеты. Стройные женщины и мужчины с солидным боди-артом, одетые в перья и ракушки, танцуют национальные танцы (отдаленно напоминает гавайскую хулу). Один из этих шоу-балетов гудел возле нас каждую ночь. И судя по тому, что в каждом заведении звучат песни на рапануйском, местные жители заняты в трех сферах: отели, танцы и музыка.

Чтобы с толком посмотреть на знаменитых моаи, мы взяли экскурсию. Немного исторического контекста: основная теория такова, что моаи – это статуи, олицетворяющие древних вождей, и делавшиеся по заказу за определенную плату. Т.е. это не местные боги и не атрибуты поклонения им, это прозаичные памятники. Вытесывали их из склона вулкана Рано Рараку.

Всего на острове больше полутора тысяч законченных и незаконченных моаи, и мастера порядком изрыли склон вулкана.

Вытесав статую, мастера тащили ее к морю, иногда это могло быть и 20 км по пересеченной местности, а статуя весит пару десятков тонн. На берегу моаи становился задницей к морю на специальную каменную платформу – аху, и на голову ему надевали рыжий камень-«прическу» — пукао.

И это при том, что культура Рапа Нуи не была особенно развитой, они не знали железа и текстиля, все инструменты были из камня или кости, жилища из листьев, а одежда из перьев.

Животных крупнее курицы на острове тоже не водилось, поэтому самая большая загадка – это как они передвигали эти статуи.

Некоторые в процессе транспортировки к морю падали и разбивались.

Пару веков назад рапануйцы перестали высекать статуи, а те, что уже стояли, были повалены лицом вниз.

Точно неизвестно, почему, но основная версия – междуусобные войны. Те аху со стоящими моаи, которые сейчас есть, были восстановлены археологами. Самая большая из них – Аху Тонгарики, целых 15 моаи.

Наш гид, высоченный пасхалец, загадочно сказал нам, что сюда нужно приезжать к рассвету.

Рядом с Тонгарики есть камень, который называют Пупом Земли. Гладкий камень идеальной формы, место энергии, дает вечную молодость и все такое. Если положить сверху компас, стрелка начнет сходить с ума. Мистика объясняется просто – внутри камня есть железо)

В один из дней я сама себе бросила вызов. Я не дружу с велосипедами, но тут на каждом шагу они сдаются в аренду, а регулярных автобусов на пляж нет. Дорога хорошая, транспорта мало, и я отважилась поехать на пляж на велике. 18 км в одну сторону. Выглядит красиво, но на велик я в следующий раз сяду не скоро, эта поездка очень болезненно вспоминалась еще неделю.

А это сам пляж, Анакена. Его сюда как будто привезли с других островов: на нем кокосовые пальмы, белый песок и теплый океан. И еще одна аху.

И людей слишком много не бывает, а рядом всегда есть бамбуковые забегаловки, в которых можно поесть рапануйскую курицу (некоторые из них здесь же и пасутся) и жареные бананы.

Кстати, насчет пальм. Когда-то на Рапа Нуи росли самые высокие пальмы в мире, но несколько веков назад аборигены вырубили все деревья, которые, предположительно, нужны были для транспортировки моаи. Это стало причиной мощного экологического кризиса, перенаселенность и нехватка ресурсов привела к опустошающим войнам и каннибализму. Вплоть до ХХ века остров был лысым; лысоват он и сейчас, за исключением нескольких рощиц. Отличная иллюстрация бездумного использования природных ресурсов, такое себе моделирование возможного будущего.

На обратном пути, километрах в 5 от Ханга Роа, рапануйские хлопцы предложили нас подвезти на своем внедорожнике. Счастью моему не было предела) Еще и деньги отказались брать наотрез. Хитчхайкеры тут не пропадут!)

Мы решили прислушаться к совету гида, и встретить солнце у Аху Тонгарики. Для встречи рассвета мы арендовали скутер, что оказалось очень удобно и стоило столько же, сколько и два велика. Но вообще здесь доступны и квадроциклы, и машины на любой вкус, потому что хорошо осмотреть остров можно только со своим транспортом.

В кромешной тьме пробирались мы вдоль океана к Аху Тонгарики. Решили уж было, что потерялись, но увидев таких же крадущихся, как и мы, поняли, что почти приехали. Мы заняли зрительские места прямо перед аху, портя кадр всем остальным, распаковали завтрак и приготовились встречать солнце. Рассвет возле моаи – это действительно волшебно.

Культуру моаи сменил культ Птицечеловека. Каждый год вожди собирались в ритуальной деревне Оронго – единственном поселении с каменными жилищами – каждый выбирал себе чемпиона, и ждал.

Чемпионы плыли 2 км на соседний островок, где зимовал определенный вид птиц, ждали, пока птицы прилетят и снесут яйцо (ожидание могло занимать несколько недель), и тот, кто найдет и принесет в Оронго первое яйцо – крут, и вождь его теперь самый главный.

Птицы офигели от таких налетов на их гнезда, и теперь сюда не прилетают. А победителю для дополнительной мотивации полагалась девушка, предварительно отбеленная полугодовым сидением в темной глубокой пещере (чтобы красивая была).

В целом среди коренных пасхальцев я заметила два типажа. Первые выглядят как маленькие очень смуглые полинезийские бочоночки, вторые – прекрасно сложенные атлеты с рыжеватыми волосами и часто светлыми глазами. Раньше считалось, что чем светлее, тем благороднее. Разная кровь, разные этапы заселения острова.

Еще в первый вечер мы столкнулись на кухне с худенькой девушкой, которая активно пыталась завязать с нами беседу, причем она сама говорила по-испански не очень хорошо, а мы так вообще плохо, но это ее не останавливало. Рассказала нам о плохом Путине и спрашивала, какова ситуация в Украине, по чему мы опознали в ней европейку. Оказалось, она француженка, и приехала сюда к своему парню-антропологу, который изучает культуру Рапа Нуи. Парень этот уже несколько лет проводит здесь по полгода, и стал практически членом семьи Атан. По-французски она говорить отказалась, сказала, что ей нужно практиковаться в других языках, и дальше говорила с нами по-английски (лучше бы уж по-испански). Плохое знание языка она компенсировала хорошими артистическими данными, и так мы узнали об интересном маршруте для прогулки, где есть пещера, из которой растет дерево, и петроглифы.

Пещеры составляют целый пласт культуры и истории острова Пасхи. Весь остров изрыт ими. У всех больших семей когда-то были собственные родовые пещеры, где они хранили свои ценности и иногда хоронили мертвых. Во времена войн все население уходило под землю, и пещер там настолько много, они так разветвлены и настолько хорошо спрятаны, что найти кого-то в них невозможно. Официально для туристов открыто только несколько пещер, но если найти местного проводника, он покажет много интересного. Мы не фанаты замкнутых пространств под землей, поэтому решили ограничиться осмотром того, что сами сможем найти. К скоплениям пещер ведет неасфальтированная дорога, и мы уже на родном скутере поехали по этим камням и колдобинам вдоль океана. Залезли в первую пещеру, из нее есть выход в море – дыра в отвесной стене на высоте метров пятнадцати. Отличное место для перекуса пирожком)

Двинулись к следующей пещере – и начался дождь. Мы стоим посреди поля, вокруг ничего, что сошло бы за укрытие, а грунтовку размыло, и на скутере ехать как-то стремно. Мы печально постояли часик под одиноким безлиственным деревом, не снимая мотоциклетных шлемов, и вымокли до нитки. Когда нам надоело, мы рискнули двигаться дальше. Через 15 минут скольжения в грязи мы подъехали к другой пещере, и решили переждать дождь там.

Прошло часа два, дождь не собирался заканчиваться. Тут мы уже начали нервничать: дорога скользкая, на скутере можем не доехать. До города пешком не дойти, людей вокруг ни души, скоро закат, и мобильная связь тоже не ловит. Вражеский дождь то утихал, то опять усиливался, и в очередное затишье мы обреченно под ручку со скутером пошли дальше. Были моменты отчаяния, когда вместо дороги мы перед собой видели лужу размером с небольшое озеро, но мы чудом протаскивали скутер через какие-то кусты, попутно матерясь, и шли дальше.

Спустя много потраченных нервов, одни безвозвратно испорченные кроссовки и килограммы грязи на одежде, мы вырулили в сумерках к асфальтированной дороге. Причем перед самой дорогой нас ждал бонус: последние заросли, через которые пришлось продираться, оказались гуавой, и я в восторге набила полный рот, желудок и багажник спелыми ароматными плодами.

На следующий день пора было уезжать. Сгоняв к океану на прощание и купив гуавы и ананасов в дорогу, мы затолкались в пыльную машину дона Хуана и поехали в аэропорт. На прощание дон Хуан надел нам на шею ожерелье из ракушек. Встречают цветами, а провожают ракушками. Мы отчего-то не сфоткались доном Хуаном на прощание, и до сих пор очень жалеем. В аэропорту к нашему огорчению добавился запрет на вывоз фруктов, поэтому пришлось есть гуаву прямо там, а ананас отдать какой-то тетке.

Я понимаю, почему остров Пасхи может кому-то не нравиться. Но мне он понравился очень, и я именно его буду вспоминать особенно тоскливыми вечерами.